Председатель Всероссийского Электропрофсоюза Юрий Офицеров озвучил официальную позицию ВЭП по вопросу поднятия северянам срока выхода на пенсию – «Не согласны!».
В докладе, с которым Юрий Борисович выступил на VII Северной конференции ФНПР 19 октября, где участвовал и руководитель ТюмнМО ВЭП Сергей Подосинников, представленыаргументы, экономическая обоснованность, а также конкретные меры, позволяющие в перспективе реализовать инициативу по возврату к прежним годам выхода на заслуженный отдых жителей районов Крайнего Севера, приравненных к ним территорий и Дальнего Востока:
Уважаемые коллеги, добрый день! Очевидно, что те программы опережающего социально-экономического развития районов Крайнего Севера и Дальнего Востока, о которых говорили мои коллеги – это колоссальные затраты бюджетов всех уровней и, прежде всего федерального. Нельзя не отметить явно выраженную избирательность программ, ориентированную в большинстве своем на Дальний Восток и Арктическую зону Российской Федерации. Но мы бы хотели говорить о комплексном решении опережающего социально-экономического развития в целом российского Севера, ведь за скобками остаются районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности, которые также требуют целенаправленной поддержки.
Об этом сегодня тоже говорилось, это нашло свое отражение в проекте Рекомендаций конференции, которые мы сегодня, надеюсь, примем. Еще, я надеюсь, мы скоро увидим отражение наших инициатив в соответствующих программах государственной политики.
Мы хорошо понимаем, что наши предложения требуют бюджетных затрат, а экономический эффект получится спустя годы и даже десятилетия.
Здесь, думаю, можно согласиться с позицией экономического блока Правительства, призывающего считать средства и тратить их очень осторожно, на основании выверенных экономических расчетов. И если государство готово тратить эти средства на привлечение и закрепление трудоспособного населения в северные макрорегионы, значит, подобные затраты обоснованы.
Да, очень жаль потерянного времени, когда эти вопросы можно было решить меньшими усилиями и затратами. Еще больше жаль того, что и сегодня мы, с одной стороны, разрабатываем дорогие, в части их стоимости бюджетам различных уровней, программы, направленные на привлечение и закрепление специалистов в регионах. А, с другой – продолжаем расходовать средства на программы, которые прямо направлены на демотивацию тех же специалистов к работе и проживанию в тех же регионах.
Мой коллега, возглавляющий Профсоюз работников здравоохранения привел очень показательный пример того, что происходит в Республике Саха (Якутия). Продолжающаяся оптимизация отрасли здравоохранения уже привела к тому, что в регионе намечено к закрытию около 300 медицинских учреждений, и останется немногим больше 20. Что, очевидно, станет сильнейшим негативным фактором и существенно снизит эффективность откровенно дорогих программ, направленных на привлечение и закрепление кадров. Это локальный пример того, как неэффективно расходуются средства – те самые, которые экономический блок Правительства призывает считать и экономить.
Есть примеры и федерального значения, когда в круговорот экономических реформ затягиваются не только отдельные субъекты, а все территории Крайнего Севера и Дальнего Востока. Это нашумевшее решение о повышении пенсионного возраста. Да, профсоюзы считали и продолжают считать, что оно было непродуманным, не дало необходимого эффекта для всех граждан Российской Федерации, что в отношении северян дало дополнительный импульс к продолжению негативного демографического тренда – того самого, с которым мы все сейчас боремся.
Этот вопрос был одним из основных в повестке предыдущей VI Северной конференции, которая прошла в октябре 2019 года в Салехарде Ямало-Ненецкого округа. Именно там мы публично предложили рассмотреть этот вопрос в несколько иной плоскости – рассмотреть возможность возврата к срокам выхода на пенсию по старости для жителей Крайнего Севера и приравненных к ним местностей, действовавшим до 31 декабря 2018 года как механизм дополнительной мотивации к работе и проживанию на указанных территориях. То есть, надо рассматривать решение вопроса снижения пенсионного возраста для северян через призму экономической целесообразности. Именно поэтому в итоговых Рекомендациях VI Северной конференции появился следующий тезис. Цитирую «… Участники Конференции рекомендуют Правительству Российской Федерации … провести анализ и подготовить финансово-экономический расчет о размере необходимых средств в случае применения к жителям районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей норм возраста выхода на пенсию, действовавших до 31 декабря 2018 года».
Ранее, в рамках заседания рабочей группы по социально-экономическим проблемам развития регионов России, в том числе районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений 21 марта 2019 года, также состоялось обсуждение этого вопроса с участием представителей Минтруда России. И там профсоюзная сторона также обозначила необходимость подготовки соответствующих расчетов с целью понимания объема средств, необходимых для реализации данной инициативы.
В ноябре 2019 года Комитет по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Государственной Думы провел парламентские слушания на тему «О законодательном обеспечении опережающего социально-экономического развития Дальнего Востока и Арктики». Я имел честь выступать на данном мероприятии, где также рассматривались вопросы привлечения и закрепления трудовых ресурсов в макрорегионах. Часть из тезисов, отраженных в Рекомендациях VI Северной конференции была поддержана участниками слушаний и профильным Комитетом, в том числе позиция о необходимости снижения возраста назначения страховой пенсии по старости для жителей Дальнего Востока и Арктики. Отмечу, что это официальная позиция Комитета Государственной Думы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока.
Другой профильный Комитет Государственной Думы – по труду, социальной политике и делам ветеранов 9 декабря 2019 года провел «круглый стол» по обсуждению предложений, внесенных участниками VI Северной конференции. И в рамках данного профильного комитета предложения также нашли поддержку – в том числе, и в части возврата к прежним срокам выхода на пенсию для жителей Крайнего Севера.
Добавим к этому итоги выездного заседания Общественной Палаты Российской Федерации, прошедшее 20 марта 2020 года в Якутске, где также были поддержаны тезисы Рекомендаций, относящиеся к теме снижения пенсионного возраста для северян.
Другими словами, два профильных комитета Госдумы и Общественная Палата Российской Федерации поддержали нас в части, даже не рассмотрения этого вопроса, а в контексте необходимости реализации этой меры как социально обоснованной и справедливой.
К сожалению, пандемия коронавирусной инфекции заставила несколько снизить активность по продвижению данного вопроса. И только 19 января текущего года мы смогли снова вернуться к этому обсуждению на площадке рабочей группы по социально-экономическим проблемам развития регионов России, в том числе районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей РТК. Там профсоюзная сторона вновь напомнила о необходимости проведения экономически обоснованных расчетов возможных затрат. Консультации продолжились на площадке Минтруда России уже в феврале. По их итогам было снова согласовано, что Минтруд России и Пенсионный фонд Российской Федерации произведут необходимые расчеты и предоставят их сторонам социального партнерства…
Уважаемые коллеги, соответствующее письмо и расчеты мы получили неделю назад. Согласно оценке Пенсионного фонда, дополнительные расходы на выплату страховых пенсий в период с 2021 по 2024 годов в случае восстановления действовавшего до 01 января 2019 года возраста для назначения страховой пенсии по старости в связи с работой в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях составляют следующие суммы:
— в 2021 году – 4 562,22 млн. рублей;
— в 2022 году – 9 158,46 млн. рублей;
— в 2023 году – 15 434,43 млн. рублей;
— в 2024 году – 19 382,41 млн. рублей.
Итого, на весь период – чуть меньше 50 млрд. рублей за 4 года.
Я снова хочу перевести обсуждение в экономическую плоскость. А насколько это неподъемные цифры для бюджета страны с учетом того, насколько сильным инструментом мотивации станет реализации этой инициативы. Например, на фоне 2,5 трлн. рублей, которые будут в ближайшее время привлечены для модернизации российского авиапарка. Безусловно, это нужно и важно для решения тех же вопросов транспортной доступности, о которых говорили мои коллеги. И что, в конечном итоге, будет стимулировать к жизни на Севере. И даже совершенно не жалко тех 200 млрд. рублей, которые будут выделены на эти цели из Фонда национального благосостояния. Но, коллеги, может быть на фоне реализации таких стратегических мега-проектов, направленных, в том числе, на развитие Арктики, найдется 50 млрд. рублей в течении 4 лет, чтобы создать действительно серьезный мотивационный фактор, который сыграет серьезную роль в привлечении трудовых ресурсов не только в Арктику, но и на весь Крайний Север и приравненные к ним местности.
Раньше мы слышали о невозможности доведения МРОТ до прожиточного минимума. Но это реализовано и, поправьте меня, если это не так – на это нашлись необходимые 80 млрд. рублей. Здесь речь идет о гораздо меньших средствах, а вопрос относится к вопросам, как уже говорилось ранее, реализации Основ государственного политики и национальной безопасности.
Уважаемый Андрей Николаевич (примечание: обращение к заместителю Пудову Андрею Николаевичу, который участвовал в Северной конференции), в Вашем письме Вы сообщаете, что по данному вопросу консультации продолжаются, в том числе и на площадке VII Северной межрегиональной конференции по актуальным вопросам социальной защиты работников, которая проходит сейчас. В рамках нашего сегодняшнего обсуждения, как одном из форматов наших продолжающихся консультаций, прошу Вас в своем выступлении по возможности прокомментировать перспективы реализации нашей инициативы с учетом новых обстоятельств, цифр и той логики, которую я сейчас представил. Спасибо за внимание.
Председатель ВЭП Ю.Б. Офицеров.
ФОТО: ВЭП